Королевские дети


Die beiden Königskinder


Жил давно тому назад один король; родился у него младенец, и был на нем знак, что когда ему исполнится пятнадцать лет, он должен будет погибнуть от оленя. Когда он достиг этого возраста, однажды отправились с ним егеря на охоту. В лесу королевич отъехал от других в сторону и вдруг заметил большого оленя, он хотел его застрелить, но нагнать его никак не мог. Мчался олень до тех пор, пока не заманил королевича в самую чащу лесную, глядь - вместо оленя стоит перед ним огромный, высокий человек и говорит:
- Вот и хорошо, что я тебя захватил! Я уже шесть пар стеклянных лыж из-за тебя загубил, а поймать тебя никак не мог.
Он взял королевича с собой, перетащил его через озеро, привел в большой королевский замок, усадил с собой за стол, и стали они вместе ужинать. Вот поели они, и говорит тогда король королевичу:
- Есть у меня трое дочерей; и ты должен простоять в опочивальне у старшей на страже с девяти вечера до шести утра. Я буду являться к тебе всякий раз, когда будет звонить колокол, буду тебя окликать, и если ты хоть раз не отзовешься, будешь утром казнен; а если каждый раз будешь откликаться, то получишь дочь мою в жены.
Вот вошел молодой королевич с королевною в опочивальню, где стоял каменный истукан, и сказала королевна истукану:
- Мой отец будет являться сюда каждый час, начиная с девяти часов вечера, пока не пробьет три часа; если он будет окликать, ты отзывайся вместо королевича.
Закивал головой каменный истукан и кивал все тише и тише, пока, наконец, его голова стала по-прежнему неподвижна. На другое утро говорит король королевичу:
- Ты свое дело выполнил хорошо, но выдать за тебя замуж старшую дочь я не могу. Ты должен прежде простоять на страже всю ночь у второй дочери, а там я подумаю, можно ли тебе на моей старшей дочери жениться. Я буду являться к тебе каждый час, и если я тебя позову, ты откликайся, а если я окликну тебя, а ты не отзовешься, то кровью своей за это расплатишься.
Направился королевич с королевною в опочивальню, и стоял там каменный истукан еще повыше того, и сказала ему королевна:
- Если мой отец будет окликать, то отвечай ты. - Закивал молча головой большой каменный истукан, а потом стал раскачивать головой все тише и тише, пока голова, наконец, стала неподвижна.
Улегся королевич у порога опочивальни, подложил себе руку под голову и уснул. На другое утро говорит ему король:
- Хотя ты с делом управился хорошо, но выдать за тебя замуж вторую дочь я не могу. Ты должен простоять еще ночь на страже у младшей королевны, а там я подумаю, можно ли выдать за тебя среднюю дочь. Я буду являться к тебе каждый час, и если тебя окликну, ты мне отзывайся; а если я окликну тебя, а ты не отзовешься, то кровью своей за это расплатишься.
Вот вошел королевич с младшей королевной в опочивальню, и стоял там истукан куда побольше и повыше, чем в опочивальне у первых двух королевен. И молвила истукану королевна:
- Если мой отец будет окликать, то отвечай ты. - И в ответ на это большой, высокий каменный истукан кивал головой чуть не целых полчаса, пока его голова стала опять неподвижна.
А королевич улегся у порога и уснул.
Говорит на другое утро ему король:
- Хотя ты стражу нес хорошо, а все-таки выдать за тебя замуж свою дочь я не могу. Есть у меня дремучий лес, если ты мне его с шести часов утра до шести вечера весь дочиста вырубишь, то я тогда о том пораздумаю.
И дал он ему стеклянный топор, стеклянный клин и стеклянный колун. Только пришел королевич в лес, ударил раз топором - а топор пополам и раскололся. Взял он клин, ударил по нему колуном, а тот на мелкие осколки рассыпался. Он был этим так поражен, что подумал: "Вот смерть уж моя пришла". Он сел и заплакал.
Наступил полдень, и говорит король:
- Дочки милые, кто-нибудь из вас должен ему отнести поесть.
- Нет, - сказали обе старшие, - ничего мы ему относить не станем. Пускай та, у которой он сторожил последнюю ночь, и отнесет ему.
Пришлось тогда младшей отнести ему поесть. Пришла она в лес и спрашивает его, как подвигается у него работа.
- О, совсем плохо, - говорит он.
Тогда она сказала ему, что он должен сначала немного поесть.
- Нет, мне теперь не до еды, мне умирать придется, есть мне совсем не хочется.
Стала она говорить ему ласковые слова и уговорила его хоть что-нибудь поесть. Вот подошел он и немного поел. Когда он маленько подкрепился, она и говорит:
- А теперь давай я поищу у тебя в голове, может, ты немного повеселеешь.
Стала она ему в голове искать, и вдруг он почувствовал усталость и уснул. А она взяла свой платок, завязала на нем узелок, ударила трижды узелком о землю и молвила: "Арвеггер, сюда!"
И вмиг явилось множество подземных человечков, и стали они спрашивать, что королевне надобно. И она им сказала:
- Надо за три часа весь дремучий лес вырубить да сложить все деревья в кучи.
Пошли подземные человечки, созвали всех своих на подмогу, и принялись те враз за работу; и не прошло и трех часов, как все уже было исполнено. Явились подземные человечки к королевне и доложили ей об этом.
Взяла она опять свой белый платок и говорит: "Арвеггер, домой!" И все человечки исчезли. Проснулся королевич, сильно обрадовался, а королевна и говорит:
- Как пробьет шесть часов, ты ступай домой.
Он так и сделал, и спрашивает его король:
- Ну что, вырубил лес?
- Да, - говорит королевич.
Уселись они за стол, и говорит король:
- Я не могу еще выдать дочь за тебя замуж, ты сперва должен мне кое-что выполнить.
Спросил королевич, что ж он должен сделать.
- Есть у меня большой пруд, - сказал король, - так вот завтра поутру сходи ты туда да вычисти мне его, чтоб блестел он, как зеркало, да чтоб водились в нем разные рыбы.
На другое утро дал ему король стеклянную лопату и говорит:
- К шести часам вечера пруд должен быть готов.
Направился королевич к пруду, ткнул лопатой в тину, а лопата сломалась; ткнул он мотыгой в тину - и мотыга сломалась. Сильно запечалился королевич. Принесла ему в полдень младшая королевна поесть и спросила, как идет у него работа. Сказал королевич, что дело идет совсем плохо:
- Видно, придется мне головой поплатиться. Лопата у меня сломалась.
- О, - сказала она, - ступай сюда да поешь сперва чего-нибудь, тогда тебе веселей станет.
- Нет, - сказал он, - есть я ничего не могу, уж очень я запечалился.
Успокоила она его ласковым добрым словом и заставила поесть. Потом стала у него опять в голове искать, и он уснул. Тогда взяла она свой платок, завязала на нем узелок, ударила трижды о землю и молвила: "Арвеггер, сюда!" И вмиг явилось к ней множество подземных человечков, стали все ее спрашивать, чего она хочет. И велела она им за три часа весь пруд очистить, чтобы сверкал он, как зеркало, хоть глядись в него, и чтоб плавали в нем всякие рыбы. Пошли человечки к пруду, созвали всех своих на подмогу; и за два часа работа была исполнена.
Вернулись они и говорят:
- Мы исполнили все, что было приказано.
Тогда взяла королевна платок, ударила им трижды о землю и молвила: "Арвеггер, домой!" И все тотчас исчезли. Проснулся королевич, видит - работа готова. Тогда королевна ушла и сказала, чтоб к шести часам он домой воротился.
Пришел он домой, а король и спрашивает:
- Что ж, очистил ты пруд?
- Да, - ответил королевич, - все исполнено.
Подошел король к пруду и сказал:
- Хотя ты пруд и очистил, но выдать свою дочь за тебя замуж пока я не могу. Ты должен прежде исполнить еще одну задачу.
- Какую ж еще? - спросил королевич.
А была у короля большая гора, вся она терновником поросла.
- Ты должен весь терновник на горе вырубить и построить там большой замок, да такой прекрасный, что никто из людей такого ни разу не видывал, и чтоб было в том замке все для житья необходимое.
Поднялся на другое утро королевич, - и дал ему король стеклянный топор и стеклянный бурав и велел, чтоб все было к шести часам вечера сделано. Но только ударил он топором по первому терновнику, как топор вдребезги разлетелся, да и бурав тоже к делу оказался непригодным. Сильно запечалился королевич, стал ожидать свою возлюбленную - не придет ли она, не поможет ли ему из беды выбраться. Наступил полдень, пришла она и принесла ему поесть. Он вышел к ней навстречу, рассказал ей все, что случилось, позавтракал, что она ему принесла, и дал ей у себя в голове поискать, а сам уснул. Завязала она опять узелок, ударила им трижды по земле и молвила: "Арвеггер, сюда!" И снова явилось множество подземных человечков, и они спросили ее, чего она хочет.
- Вы должны за три часа, - сказала она, - вырубить на горе весь терновник и построить на вершине замок, да такой красивый, какого еще никто из людей не видывал, и чтоб было в нем все для житья необходимое.
Взошли они на гору, созвали всех своих на подмогу, и в скором времени все было уже готово. Пришли они и говорят о том королевне. Взяла она тогда платок, трижды ударила им о землю и сказала: "Арвеггер, домой!" И все они тотчас исчезли.
Проснулся королевич, видит - все сделано, и стало ему весело, словно птице в воздухе. Вот пробило шесть часов, и вернулись они тогда вместе домой. И спрашивает король:
- Ну что, замок готов?
- Да, - говорит королевич.
Сели они за стол, а король и говорит:
- Моей младшей дочери замуж за тебя я отдать не могу, пока двух старших не выдам.
Сильно запечалились королевич с королевною, и не знал он, что ему теперь делать.
Пробрался он раз ночью к королевне и убежал с ней вместе из замка. Пробежали они часть дороги, обернулась королевна назад и видит, что отец их догоняет.
- Ах, - сказала она, - что ж теперь делать? Мой отец нас догоняет, хочет нас домой вернуть. Обращу я тебя в шиповник, а сама обернусь розой и укроюсь в твоих шипах.
Подошел отец к тому месту, видит - стоит шиповник, а на нем роза цветет. Хотел он было розу сорвать, но стал шиповник колоть его своими шипами, - и пришлось королю воротиться домой ни с чем. Спрашивает у него жена, почему не привел он домой свою дочь. Рассказал он жене, что почти было нагнал он ее, да вдруг потерял из виду и вместо них увидел перед собой шиповник, а на нем розу.
Говорит ему королева:
- Стоило тебе только розу сорвать, а шиповник и сам бы за нею пришел.
Отправился король опять к тому месту, чтоб розу добыть. А королевич с королевною тем временем ушли уже далеко-далеко, и пришлось королю их опять догонять. Оглянулась дочь, видит - отец уже близко. И говорит она:
- Ах, что же нам теперь делать? Обращу я тебя в кирху, а сама обернусь пастором, буду читать на кафедре проповедь.
Подошел отец к тому месту, видит - стоит кирха, а на кафедре пастор читает проповедь. Прослушал он проповедь и домой воротился. Спрашивает у него королева, почему он дочь с собой не привел, а король отвечает:
- Пришлось мне гнаться за ними далеко-далеко. Нагнал я их, вижу - стоит кирха, а в ней пастор проповедь читает.
- А тебе следовало бы пастора с собой привести, - сказала королева, - а кирха и сама бы за тобой пошла. Посылаю я тебя за ними в погоню, а ты сделать ничего не можешь, - видно, придется мне самой за ними бежать.
Пробежала она часть дороги, заметила вдали беглецов, обернулась королевна случайно назад, видит - мать за ними гонится, и говорит:
- Ах, какие ж мы несчастные, сама матушка за нами гонится! Обращу я тебя в пруд, а сама обернусь рыбой.
Пришла мать к тому месту, видит - перед нею большой пруд, а в нем рыбка плещется, голову из воды выставляет, плавает себе весело. Захотелось ей ту рыбку поймать, да никак ей это не удается. Рассердилась она крепко и задумала выпить весь пруд досуха, чтоб ту рыбку поймать; и выпила, - но стало ей так плохо, что пришлось ей назад весь пруд изрыгнуть. Вот она и говорит:
- Я вижу, что с вами ничего не поделаешь, - и стала их к себе кликать.
Тогда приняли они снова свой прежний вид, и дала королева дочери три грецких ореха и сказала:
- Эти орехи тебе службу сослужат, если ты в беду попадешь.
И пошли молодые дальше своею дорогой. Пробыли они в пути уже десять часов и подошли, наконец, к замку, откуда был родом королевич, а рядом была деревня. Пришли они, а королевич и говорит:
- Ты, моя милая, здесь обожди, я пройду в замок сперва один, а вернусь с каретой и слугами и отвезу тебя туда.
Когда он явился в замок, все очень обрадовались его возвращению. Он рассказал им, что есть у него невеста, что она в соседней деревне его дожидается, и чтоб тотчас заложили карету и привезли ее в замок. Заложили тотчас карету, и много слуг уселось в нее. Но едва королевич собрался сесть в ту карету, как вдруг мать поцеловала его, - и от материнского поцелуя он вмиг позабыл все, что было и что предстояло ему сделать. Мать велела выпрячь коней из кареты, и все вернулись домой. А девушка сидит тем временем в деревне, ждет-дожидается, когда за ней приедут; но никто не является. Нанялась тогда королевна в работницы на мельницу, что около замка была, и вот каждый день после полудня приходилось ей сидеть на берегу реки и мыть посуду. Случилось, что однажды вышла королева из замка прогуляться по берегу, заметила она красивую девушку и говорит: "Какая красотка! Как она мне понравилась!"
Стала она о ней у всех расспрашивать, но никто о той девушке ничего не знал. Прошло много времени, а девушка продолжала по-прежнему честно и верно служить у мельника. А тем временем королева подыскала для своего сына жену из далекой страны. Вот уже приехала невеста, и должна была вскоре состояться свадьба. Собралось много народу поглядеть на ту свадьбу, и стала молодая работница просить у мельника, чтоб он позволил и ей побывать на той свадьбе. Мельник тогда сказал: "Ступай, пожалуй!"
Перед тем как идти, раскрыла она один из трех грецких орехов, достала из него прекрасное платье, надела его, пошла в нем в кирху и стала у алтаря. Вот явились невеста с женихом, стали они у алтаря, но когда пастор уже собирался их благословить, глянула вдруг невеста в сторону, поднялась с колен и говорит, что венчаться не хочет, пока не будет у нее такого ж прекрасного платья, как у той вон дамы. Тогда они вернулись домой и велели узнать у дамы, не продаст ли она этого платья.
- Нет, продать я его не продам, а за услугу, пожалуй, отдам.
Ее спросили, что же она за него хочет. Она ответила, что отдаст платье, если ей будет дозволено провести ночь у дверей опочивальни, где будет спать королевич. Ей сказали, что пусть она так и сделает, но заставили слугу подсыпать королевичу сонного зелья. А королевна легла на пороге двери в его опочивальню и всю ночь жалобно ему выговаривала, что она, мол, и лес для него весь вырубила, и пруд очистила, и замок для него построила, и в шиповник его обращала, и в кирху, и в пруд, а он так скоро ее позабыл. Но королевич ведь ничего не слышал; а проснулись от ее причитаний слуги, стали прислушиваться и никак не могли разобрать, что бы это могло значить.
На другое утро, когда все поднялись, нарядилась невеста в платье и поехала с женихом в кирху. А красивая девушка тем временем раскрыла второй орешек, и оказалось в нем платье, еще прекраснее первого. Она надела его и пошла в кирху, стала у алтаря, и случилось все то же, что и накануне. Вот легла девушка на вторую ночь на пороге двери в опочивальню королевича, и велено было слуге напоить его сонным зельем. Но явился слуга и, вместо того чтобы дать ему сонного зелья, налил ему бессонного, и лег королевич в постель; а работница мельника начала жаловаться и выговаривать ему все, как и в прошлый раз.
Королевич все это слышал, сильно запечалился, и вдруг ему вспомнилось прошлое. Он хотел выйти к девушке, но его мать заперла дверь на замок. На другое утро он тотчас явился к своей возлюбленной, рассказал ей обо всем, что с ним случилось, и просил ее не иметь на него зла, что он позабыл ее на такое долгое время. Тут раскрыла королевна третий орех, достала из него платье, а было оно куда прекраснее двух первых. Она надела его, и вот поехали они с королевичем в кирху, и вышло к ним навстречу много детей, они подали жениху и невесте цветы и склонили перед ними пестрые знамена. В кирхе их обвенчали, а потом была веселая свадьба. А коварную мать и фальшивую невесту прогнали прочь.
И кто эту сказку последним сказал, у того и сейчас не остыли уста.
Es war einmal ein König, der hatte einen kleinen Jungen bekommen, in dessen Sternbild hatte gestanden, er würde von einem Hirsch umgebracht werden, wenn er sechzehn Jahre alt wäre. Als er nun so herangewachsen war, da gingen die Jäger einmal mit ihm auf die Jagd. Doch im Wald kam der Königssohn von den anderen weg, und sah auf einmal einen großen Hirsch, den wollte er schießen, konnte ihn aber nicht treffen. Zuletzt war der Hirsch so lange vor ihm hergelaufen, bis er ganz aus dem Wald hinausgekommen war. Auf einmal stand vor ihm ein großer langer Mann statt des Hirsches, der sagte zu ihm: "Nun, das ist gut, daß ich dich habe; ich habe schon sechs Paar gläserne Schlittschuhe hinter dir kaputtgejagt und habe dich nicht kriegen können." Er nahm ihn mit sich und schleppte ihn durch ein großes Wasser vor ein großes Königsschloß. Da mußte er sich mit an den Tisch setzen und etwas essen. Als sie zusammen gegessen hatten, sagte der König: "Ich habe drei Töchter, bei der ältesten mußt du eine Nacht wachen, von des abends neun Uhr bis morgens um sechs, und ich komme jedesmal, wenn die Glocke schlägt, selber und rufe, und wenn du mir dann keine Antwort gibst, so wirst du morgen umgebracht; wenn du mir aber eine Antwort gibst, so sollst du sie zur Frau haben." Als die jungen Leute in die Schlafkammer kamen, da stand dort ein steinerner Christoph. Da sagte die Königstochter zu ihm: "Um neun Uhr kommt mein Vater, alle Stunden, bis es drei schlägt; wenn er fragt, so gebt ihr ihm Antwort statt des Königssohnes." Da nickte der steinerne Christoph mit dem Kopf ganz geschwind, dann immer langsamer, bis er zuletzt wieder stillstand. Am andern Morgen, da sagte der König zu ihm: "Du hast deine Sache gut gemacht, aber meine Tochter kann ich nicht hergeben, du müßtest noch eine Nacht bei der zweiten Tochter wachen, dann will ich noch einmal darüber nachdenken, ob du meine älteste Tochter zur Frau haben kannst. Aber ich komme alle Stunde selber, und wenn ich dich rufe, so antworte mir, und wenn ich dich rufe und du antwortest nicht, so soll dein Blut für mich fließen." Und dann gingen beide zur Schlafkammer, da stand noch ein größerer steinerner Christoph, zu dem die Königstochter sagte: "Wenn mein Vater fragt, so antworte du." Da nickte der große steinerne Christoph geschwind mit dem Kopf, dann immer langsamer, bis er zuletzt wieder stillstand. Und der Königssohn legte sich auf die Türschwelle, legte die Hand unter den Kopf und schlief ein. Am andern Morgen sagte der König zu ihm: "Du hast deine Sache gut gemacht, aber meine Tochter kann ich dir immer noch nicht geben. Du mußt auch bei der jüngsten Königstochter noch eine Nacht wachen. Und ich werde bedenken, ob du meine zweite Tochter zur Frau haben kannst, ich komme aber alle Stunden selbst; und wenn ich dich rufe, und du antwortest nicht, soll dein Blut für mich fließen." Dann gingen sie zusammen auf ihre Schlafkammer. Da war ein noch größerer und längerer Christoph darin. Die Königstochter sagte zu ihm: "Wenn mein Vater ruft, so antworte du!" Der große, lange, steinerne Christoph nickte wohl eine halbe Stunde lang mit dem Kopf, bis er dann wieder stillstand. Der Königssohn legte sich darauf auf die Türschwelle und schlief ein.
Am andern Morgen sagte der König: "Du hast gut gewacht, aber meine Tochter kann ich dir noch nicht geben. Ich habe da einen großen Wald, den du mir von heute morgen sechs bis abends sechs abholzen mußt; dann werde ich mir die Sache bedenken." Und er gab ihm eine gläserne Axt, einen gläsernen Keil und eine gläserne Holzhacke dafür. Wie er nun ins Holz gekommen war, hackte er einmal mit der Axt, da war sie entzwei; dann nahm er den Keil und schlug einmal mit der Holzhacke darauf, da war dieser so kurz und so klein wie ein Stein. Das betrübte ihn sehr, weil er glaubte, nun sterben zu müssen, und er setzte sich hin und weinte. Als es Mittag geworden war, da sagte der König: "Eine von euch Mädchen muß ihm etwas zu essen bringen." - "Nein," sagten die beiden älstesten, "wir wollen ihm nichts bringen. Die, bei der er die letzte Nacht gewacht hat, die kann ihm auch etwas bringen." Nun mußte die jüngste weg, und ihm etwas zu essen bringen. Wie sie in den Wald kam, fragte sie ihn, wie es ihm gehe? Es gehe ihm schlecht, sagte er. Da sagte sie, er solle herkommen und ein wenig essen. Nein, sagte er, das könne er nicht, denn er müsse ja doch sterben, und wolle deshalb nicht mehr essen. Sie gab ihm viele gute Worte, er möge doch einmal versuchen. Endlich kam er und aß davon. Als er ein wenig gegessen hatte, sagte sie: "Damit du auf andere Gedanken kommst, will ich dich erst ein bißchen kraulen." Sie kraulte ihn, und dabei wurde er müde und schlief ein. Da nahm sie ihr Tuch, band einen Knoten hinein, schlug es dreimal auf die Erde und sagte: "Arbeiter, heraus!" Da kamen sogleich viele, viele Erdmännchen hervor und fragten nach den Befehlen der Königstochter.
Sie sagte: "In der Zeit von drei Stunden muß der große Wald abgehauen und das Holz in Stapeln aufgesetzt sein!" Und da gingen die Erdmännchen herum und boten ihre ganze Verwandschaft auf, daß sie ihnen bei der Arbeit helfen sollten. Sie fingen gleich an, und als die drei Stunden um waren, hatten sie die Arbeit erledigt. Da kamen sie wieder zur Königstochter und sagten es ihr. Das Mädchen nahm ihr weißes Tuch und sagte: "Arbeiter, nach Hause!" Und da sind alle gleich wieder weggewesen.
Als der Königssohn aufwachte, da war er von Herzen froh; sie aber sagte zu ihm: "Wenn es nach sechs geschlagen hat, dann komm zurück nach Haus!" Das befolgte er, und der König fragte: "Hast du den Wald ab?" -"Ja," sagte der Königssohn. Und als sie bei Tisch saßen, sagte der König: "Noch kann ich dir meine Tochter nicht zur Frau geben, du mußt noch etwas für sie tun." Der Königssohn fragte, was es denn sei. "Ich habe einen großen Teich," sagte der König, "da mußt du morgen hin und mußt ihn ausschlämmen, daß er so blank ist wie ein Spiegel, und es müssen noch allerhand Fische darin sein." Am anderen Morgen gab ihm der König eine gläserne Schippe und sagte: "Um sechs Uhr muß der Teich fertig sein." Da ging er fort, und als er zu dem Teich gekommen war, da steckte er die Schippe in den Sumpf, und sie brach ab. Er stach mit der Hacke hinein, und sie zersprang. Da wurde er wieder ganz betrübt. Am Mittag brachte ihm die Tochter das Essen, und fragte ihn, wie es ihm gehe. Da sagte der Königssohn, es gehe ihm ganz schlecht, und er würde wohl seinen Kopf verlieren. Oh, sagte sie, er solle nur kommen und etwas essen, um wieder auf andere Gedanken zu kommen. Nein, sagte er, essen könne er nicht, dazu sei er viel zu traurig. Aber sie redete ihm wieder gut zu, bis er zu ihr kam und etwas aß. Da kraulte sie ihn wieder, und er schlief ein. Dann nahm sie ihr Tuch, knüpfte einen Knoten hinein und klopfte damit dreimal auf die Erde und sagte: "Arbeiter, heraus!" Da kamen gleich so viele, viele Erdmännchen und alle fragten nach ihrem Begehren. Sie sagte es ihnen. Da gingen die Erdmännchen hin und boten ihre Verwandtschaft auf, daß sie ihnen helfen sollte. Und in zwei Stunden war alles fertig. Sie kehrten zur Königstochter zurück und sagten: "Wir taten, was du uns befohlen hast." Da nahm die Königstochter das Tuch und schlug wieder dreimal auf die Erde und sagte: "Arbeiter, nach Hause!" Da gingen alle wieder weg.
Wie nun der Königssohn wieder aufwachte, war der Teich fertig. Jetzt ging auch die Königstochter weg und sagte, wenn es sechs wäre, sollte er nach Hause kommen. Als er nach Hause kam, da fragte ihn der König: "Hast du den Teich fertig?" - "Ja," sagte der Königssohn. Als sie bei Tische saßen, meinte der König: "Du hast den Teich zwar fertig, aber meine Tochter kann ich dir noch nicht geben, denn du mußt erst noch etwas tun." - "Was denn?" fragte der Königssohn. Er hätte noch einen großen Berg, sagte der König, da wären viele Dornbüsche drauf, die alle abgehauen werden müßten. Und oben auf dem Gipfel müßte er ein großes Schloß bauen, das so schön sein müßte, als es sich nur ein Mensch denken könnte, und alles Hausgerät und was sonst noch in ein Schloß gehört, sollte drinnen sein.
Als er am andern Morgen aufstand, gab ihm der König eine gläserne Axt und einen Bohrer aus Glas mit. Um sechs Uhr, sagte der König, müßte er damit fertig sein. Als er den ersten Dornbusch mit der Axt anhieb, ging sie kurz und klein, daß die Stücke um ihn herumflogen; auch der Bohrer ging entzwei. Da war er wieder ganz betrübt und wartete auf seine Liebste, ob sie nicht käme und ihm aus der Not helfen würde. Gegen Mittag kam sie auch und brachte ihm etwas zu essen. Da ging er ihr entgegen und erzählte ihr alles und aß etwas; dann ließ er sich von ihr kraulen und schlief wieder ein.
Da nahm sie wieder den Knoten, schlug damit auf die Erde und sagte: "Arbeiter, heraus!" Und wieder kamen viele Erdmännchen und fragten, was sie begehre? Sie sagte: "In der Zeit von drei Stunden müßt ihr alle Dornbüsche abholzen, und oben auf dem Berge, da muß ein Schloß stehen, das muß so schön sein, wie es kein anderes mehr gibt." Die Erdmännchen gingen nun hin und boten ihre Verwandtschaft auf, daß sie helfen sollte. Als die Zeit um war, da war auch alles fertig. Da kamen sie zur Königstochter und sagten es ihr. Und die Königstochter nahm das Tuch, schlug damit dreimal auf die Erde und sagte: "Arbeiter, nach Hause!" Da sind alle gleich wieder weggewesen, und als der Königssohn aufwachte und alles sah, war er so froh wie ein Vogel in der Luft.
Als es nun sechs geschlagen hatte, da gingen sie zusammen nach Hause, und der König fragte: "Ist das Schloß auch fertig?" - "Ja," sagte der Königssohn. Als sie nun bei Tische saßen, sagte der König: "Meine jüngste Tochter kann ich nicht eher hergeben, als bis die beiden älteren gefreit haben." Da waren der Königssohn und die Königstochter sehr betrübt, und der Königssohn wußte sich nicht mehr zu helfen. Und als die Nacht gekommen war, lief er mit der Königstochter davon. Als sie schon eine Weile fort waren, da schaute sich die Königstochter einmal um und sah ihren Vater hinter sich. "Oh," sagte sie, "was sollen wir machen? Mein Vater ist hinter uns und will uns einholen. Ich werde dich in einen Dornbusch verwandeln und mich in eine Rose. Und mitten im Busch werde ich wohl sicher sein." Als der Vater an die Stelle kam, stand dort ein Dornbusch und mittendrin eine Rose. Er wollte die Rose abbrechen, doch kam der Dorn und stach ihm in die Finger, daß er wieder nach Hause gehen mußte. Da fragte seine Frau, warum er sie nicht mitgebracht hatte? Da sagte er, er habe nur einen Dornbusch und eine Rose gesehen. Da sagte die Königin: "Hättest du nur die Rose abgebrochen, dann wäre der Busch schon mitgekommen." Da ging der König wieder fort und wollte die Rose holen. Aber die beiden waren schon weit über Feld, und der König lief immer hinter ihnen her. Da sah sich die Tochter wieder um und erblickte den Vater. Da sagte sie: "Oh, wie wollen wir es jetzt machen? Ich werde dich in eine Kirche verwandeln und mich in einen Pastor. Da will ich auf der Kanzel stehen und predigen." Und als der König an die Stelle kam, stand dort eine Kirche, und ein Pastor stand auf der Kanzel und predigte. Der König hörte sich die Predigt an, ging dann nach Hause und erzählte alles seiner Frau. "Du hättest den Pastor mitbringen sollen," sagte die Frau, "die Kirche wäre dann schon von selber gekommen. Wenn man dich schon schickt. Ich glaube doch, ich muß selber gehen."
Als sie eine Weile unterwegs war und die beiden von ferne sah, da guckte sich die Königstochter um und sah ihre Mutter kommen und sagte: "O weh, nun kommt meine Mutter selbst. Ich will dich in einen Teich verwandeln und mich in einen Fisch." Als die Mutter an die Stelle kam, war da ein großer Teich und in der Mitte sprang ein Fisch herum und sah mit dem Kopf aus dem Wasser und war ganz lustig. Da war sie ganz böse und trank den ganzen Teich aus, damit sie den Fisch doch noch fangen konnte. Doch wurde ihr davon so übel, daß sie das ganze Wasser wieder ausspeien mußte. Und sie sagte: "Ich sehe wohl, daß hier nichts mehr helfen kann!" Und die Königin gab ihrer Tochter drei Walnüsse und sagte: "Mit diesen kannst du Hilfe in höchster Not erhalten." Und damit gingen die jungen Leute wieder zusammen fort. Sie waren nun schon an die zehn Stunden gegangen, da kamen sie zu dem Schloß, aus dem der Königssohn war, und in dessen Nähe sich ein Dorf befand. Als sie da angekommen waren, da sagte der Königssohn: "Bleib hier, meine Liebste, ich will zuerste zum Schloß gehen, und dann mit Wagen und Bedienten kommen und dich abholen." Als er in das Schloß kam, da waren alle so froh, daß sie den Königssohn wiederhatten, und er erzählte, daß er eine Braut hätte, und die wäre jetzt im Dorf; sie sollten mit dem Wagen hinfahren und sie holen. Da spannten sie auch gleich an, und viele Bediente setzten sich auf den Wagen. Als nun der Königssohn einsteigen wollte, da gab ihm seine Mutter einen Kuß, der ihn alles vergessen ließ, was geschehen war und auch, was er hatte tun wollen. Da befahl die Mutter, sie sollten wieder ausspannen, und alle kehrten ins Haus zurück. Das Mädchen aber sitzt im Dorf und lauert und lauert und meint, er komme, sie abzuholen, es kommt aber keiner. Da vermietet sich die Königstochter in die Mühle, die gehört aber zum Schloß. Da mußte sie alle Nachmittage am Wasser sitzen und Gefäße reinigen. Einmal kam die Königin vom Schlosse her, um am Wasser spazierenzugehen. Sie sah das wackere Mädchen da sitzen und sagte: "Was ist das für ein wackeres Mädchen! Das gefällt mir gut!" Da guckten sie alle an, aber kein Mensch erkannte sie.
Es verging nun eine lange Zeit, und das Mädchen diente dem Müller treu und brav. Unterdessen hatte die Königin eine Frau für ihren Sohn gesucht, die von ganz weit herkam. Als die Braut ankam, sollten sie gleich einander verbunden werden. Es liefen so viele Leute zusammen, die das alles sehen wollten, daß auch das Mädchen den Müller bat, zur Kirche gehen zu dürfen. "Geh nur hin," sagte der Müller. Doch bevor sie wegging, öffnete sie eine der drei Walnüsse; darin lag ein schönes Kleid. Das zog sie an und ging in die Kirche, ganz nahe an den Altar. Auf einmal kommt die Braut und der Bräutigam, und sie setzten sich vor den Altar; und als der Pastor sie einsegnen will, sieht die Braut zur Seite und sieht das Mädchen. Sie steht sofort wieder auf und sagt, sie würde nicht eher wieder zur Trauung erscheinen, als bis sie so ein schönes Kleid wie die Dame hätte. Da gingen sie wieder nach Hause und ließen die Dame fragen, ob sie das Kleid wohl verkaufte. Nein, verkaufen würde sie es nicht, aber verdienen, das könnte es die Braut schon. Da fragten sie das Mädchen, was es damit wohl meine. Dieses sagte, wenn sie nachts vor der Tür des Königssohnes schlafen dürfte, dann könnte die Braut das Kleid gern haben. Und die Braut sagte ja! So mußten die Bedienten dem Königssohn einen Schlaftrunk herrichten, und das Mädchen legte sich vor die Tür und weinte und erzählte die ganze Nacht: sie hätte für ihn den ganzen Wald abholzen, den Teich ausschlämmen und das Schloß für ihn bauen lassen. Dann hätte sie ihn in einen Dornbusch verwandelt, als zweites in eine Kirche und zuletzt in einen Teich; aber er hätte sie so rasch vergessen. Davon hörte der Königssohn jedoch nichts, und nur die Diener waren dadurch aufgewacht und hatten alles gehört, wußten aber nicht, was es bedeuten sollte.
Am andern Morgen, als sie aufgestanden waren, zog die Braut das Kleid an und fuhr mit dem Bräutigam zur Kirche. Unterdessen öffnete das Mädchen die zweite Walnuß, und darin lag ein noch schöneres Kleid. Das zog sie an, ging damit in die Kirche und setzte sich dicht an den Altar; und alles ging genauso wie beim letzten Mal: Das Mädchen legte sich vor die Tür der Stube des Königssohnes, dessen Bedienten ihm wieder einen Schlaftrunk geben sollten. Doch enthielt der Trunk des Königssohnes kein Schlafmittel, und er legte sich wach zu Bett. Die Müllersmagd weinte wieder und erzählte, was sie alles getan hätte. Das alles hörte der Königssohn, und war davon ganz betrübt, und plötzlich fiel ihm alles wieder ein, was in der Vergangenheit geschehen war. Da wollte er zu ihr gehen, aber seine Mutter hatte die Türe zugeschlossen. Am andern Morgen aber ging er gleich zu seiner Liebsten und erzählte ihr alles, wie es ihm ergangen wäre, und sie möchte doch nicht böse sein, daß er sie so lange vergessen hätte. Da machte die Königstochter die dritte Walnuß auf, und es war das allerschönste Kleid darin, das man sich nur denken konnte. Das zog sie an und fuhr mit dem Bräutigam zur Kirche; da kamen viele Kinder, die gaben ihnen Blumen und legten ihnen bunte Bänder zu Füßen, und sie ließen sich einsegnen und hielten eine lustige Hochzeit; aber die falsche Mutter und die Braut mußten weg. Und wer das zuletzt erzählt hat, dem ist der Mund noch warm.