Сказки братьев Гримм
Сравните эту сказку на двух языках
У одного портного родился крошечный сын, не больше мизинца, а потому его и назвали Мальчикс-c-пальчик. Но при малом росте у него не было недостатка в мужестве, и он сказал своему отцу: "Отец, я должен непременно видеть свет". - "Это верно, сын мой! - сказал старик, взял длинную штопальную иголку и на свечке приладил к ней шарик из сургуча. - Вот тебе и меч на дорогу".
Снарядившись в путь, Мальчик-с-пальчик хотел еще раз поесть со своими и побежал на кухню, чтобы посмотреть, что готовила мать на последнее кушанье. А это кушанье только что было заправлено и стояло на очаге.
Вот и спросил он у матери: "Матушка, что у нас сегодня будет за столом?" - "А вон сам посмотри!"
Мальчик-с-пальчик сам взлез на очаг и заглянул в блюдо. Но так как он чересчур далеко высунулся вперед, пар от кушанья подхватил его и в струе своей увлек в трубу и через трубу - в надворье.
Минуту носился он по воздуху вместе с паром, пока наконец не опустился на землю.
И так он очутился среди бела света; стал бродить повсюду, даже поступил к какому-то мастеру в работу, да кушанье ему там не по вкусу пришлось. "Хозяюшка, - сказал он, - если вы нам не дадите еды получше, то я от вас уйду и завтра же напишу на вашей двери мелом: "Картофелем пичкают, на мясо скупятся - пришлось мне с ними расстаться"". - "Ах ты, мелюзга этакая!" - сказала, разгневавшись, хозяйка, схватила тряпку и хотела его пришлепнуть; но Мальчик-с-пальчик проворно юркнул под наперсток, стал из-под него выглядывать и дразнить хозяйку языком.
Она приподняла наперсток и хотела накрыть им малютку, но тот укрылся среди тряпок; она разбросала тряпки и стала его разыскивать, а он забился в щель стола. "Эге-ге, хозяюшка", - воскликнул он и выставил голову из щели, и когда она его хотела ухватить, он спрыгнул в ящик стола.
Наконец она все-таки добралась до него и выгнала его из дома.
Пошел малютка-портной далее и пришел в большой лес: тут повстречался он с шайкою разбойников, которые намеревались ограбить королевскую казну.
Увидев такого малыша, они подумали: "Ведь такой-то малыш, пожалуй, и в замочную скважину пролезет, и нам может помощь оказать".
"Эй ты, Великан Голиафыч, - крикнул один из разбойников, - не хочешь ли ты с нами вместе побывать в королевской денежной кладовой? Ты можешь туда легко проползти и все деньги нам оттуда повыбрасывать".
Мальчик-с-пальчик подумал-подумал, да наконец и согласился, и пошел вместе с разбойниками к кладовой.
Стал осматривать дверь и сверху, и снизу, отыскивая, нет ли где щели. Вскоре он таки разыскал одну, достаточно широкую для того, чтобы в нее можно было пролезть.
Он тотчас и хотел в нее пробраться, но один из двух часовых, охранявших дверь кладовой, заметил его и сказал другому: "Что это за скверный паук там ползет? Я вот его сейчас раздавлю". - "Оставь бедную тварь! - сказал другой, - Она тебе никакого зла не сделала".
И вот Мальчик-с-пальчик преблагополучно пробрался в кладовую, отворил окно, под которым стояли разбойники, и стал им выбрасывать один талер за другим.
В то время, когда работа была в самом разгаре, Мальчик-с-пальчик услышал, что сам король идет заглянуть в кладовую, и тотчас прихоронился.
Заметил король, что некоторой части талеров в кладовой не хватает, но только никак не мог понять, кто их мог украсть, так как и замок, и задвижки были целы, и все в порядке.
Уходя, он и сказал часовым: "Посматривайте, там кто-то добирается до денег".
Когда же Мальчик-с-пальчик снова принялся за работу, часовые и точно услышали, что кто-то ворошится в деньгах за дверью и деньги позвякивают: клинь-клянь, клинь-клянь… Они быстро ворвались в кладовую и думали схватить вора.
Но портняжка, услышав, что они идут в кладовую, оказался еще проворнее их: прыгнул в уголок, покрылся талером так, что его самого и не видать было, да еще стал оттуда часовых поддразнивать, покрикивая: "Я здесь".
Часовые бросались в ту сторону, а он перескакивал в другой угол, прятался под другой талер и кричал: "А я здесь!"
Часовые опять туда же бросались со всех ног, а Мальчик-с-пальчик давно уже сидел в третьем углу и кричал: "Эй, вот я где!"
И так он дурачил и до тех пор гонял их из конца в конец кладовой, пока они не утомились и не ушли.
Тогда он выбросил из окна все талеры один за другим, а на последний он и сам уселся и вместе с ним выбросился из окошка.
Разбойники не знали, как и похвалить его, говорили ему: "Ты просто молодчина! Не хочешь ли ты быть нашим атаманом?" Но Мальчик-с-пальчик поблагодарил их за честь и отказался, сказав, что хочет еще повидать белый свет.
Тут они поделили добычу, но малютка-портной потребовал себе из нее всего один крейцер, потому что больше и захватить с собою не мог.
Затем он опять опоясался своим мечом, попрощался с разбойниками и пустился в путь-дорогу.
Поступал он еще к нескольким мастерам в работу, но работа была ему везде не по нутру; наконец он нанялся в услужение на одном постоялом дворе.
Но тут невзлюбили его служанки, потому что он, незаметный для них, видел все, что они делали тайком, и указывал хозяевам, что они с тарелок потаскали и что из погреба вынесли.
Служанки и сказали себе: "Погоди ужо, мы с тобою отмочим штуку!" И условились между собою, чтобы подстроить ему какую-нибудь ловушку.
Вскоре после того, когда одна из служанок гребла травку в саду и увидела, что Мальчик-с-пальчик прыгает тут же и катается по траве, она и его сгребла вместе с травою, все связала в большой платок и тайком выкинула коровам в ясли.
Одна из коров, большая и черная, проглотила портняжку вместе с травою.
Но в желудке коровы ему не понравилось, потому что там было совсем темно, даже и свеча не горела. Когда стали корову доить, он закричал:
Да но, но, но, да но, но, но - Ведро-то разве не полно?
Но его слов не расслышали из-за шума сдаиваемого молока.
Затем вошел в хлев сам хозяин и сказал: "Завтра надо будет эту корову заколоть".
Мальчик-с-пальчик испугался и закричал громко: "Прежде меня из нее выпустите, ведь я в ней сижу".
Хозяин услыхал эти слова, но только не мог понять, откуда исходил голос.
"Да где же ты?" - спросил он.
"А вот, в черной-то!" - отвечал малютка; но хозяин не понял значения этих слов и ушел из хлева.
На другое утро корову закололи. По счастью, при разрезании и разрубании мяса коровы ни один удар топора и ножа не задел портняжку, но зато он попал в число частей коровы, предназначенных на начинку колбас.
Когда мясник подошел и принялся за свою работу, Мальчик-с-пальчик закричал ему что было мочи: "Не прорубай слишком глубоко, не прорубай глубоко, ведь я тут!"
Среди стука ножей никто этого не расслышал.
Тут несчастный малютка понял, что грозит ему большая беда; но ведь беда-то и духу придает, и вот он сумел так проворно проскочить между ножами, что ни один его и не задел, и он вышел из беды цел и невредим.
Но ускользнуть ему тоже не удалось: вместе с кусочками сала он должен был дать и себя запихнуть в кровяную колбасу.
Помещение у него было тесненькое, да к тому же еще его повесили в трубу для копчения, и в этой трубе время показалось ему бесконечно долгим.
Наконец уже зимою его из трубы сняли, потому что колбасу надо было подать на стол какому-то гостю.
Когда стала хозяйка резать колбасу на кусочки, Мальчик-с-пальчик только о том и заботился, как бы ему не выставить вперед голову, чтобы она не попала под лезвие ножа.
Наконец он как-то ухитрился выкарабкаться из колбасы и выскочил на стол.
Но он уж не хотел оставаться в доме, в котором ему так плохо жилось, и тотчас же решился пуститься в дальнейшие странствования.
Однако же недолго ему пришлось быть на свободе.
В открытом поле набежала на него лиса и заглотнула его мимоходом. "Госпожа лиса, - воскликнул портняжка, - я у вас в горле застрял; отпустите вы меня на волю!" - "Пожалуй, - отвечала лиса, - ведь от тебя-то мне и корысть невелика; и если ты мне пообещаешь всех кур, какие найдутся у твоего отца на дворе, то я тебя выпущу на волю". - "С великим удовольствием, - отвечал Мальчик-с-пальчик, - все куры тебе достанутся, я тебе за это ручаюсь".
Лисица охотно выпустила его на волю и даже сама снесла его до самого дому.
Когда отец снова свиделся со своим сыном, он охотно отдал лисе всех кур, какие у него были.
"Зато я тебе принес славную монетку!" - сказал Мальчик-с-пальчик и подал своему отцу крейцер, который он добыл во время своих странствований.
"Да за что же бедные хохлатки-то лисе на зубы попались?" - "Эх ты, дурень! Или понять не можешь, что нет отца добрее - ему свое дитя всех кур милее!"
Ein Schneider hatte einen Sohn, der war klein geraten und nicht größer als ein Daumen, darum hieß er auch der Daumerling. Er hatte aber Courage im Leibe und sagte zu seinem Vater 'Vater, ich soll und muß in die Welt hinaus.' 'Recht, mein Sohn,' sprach der Alte, nahm eine lange Stopfnadel und machte am Licht einen Knoten von Siegellack daran, 'da hast du auch einen Degen mit auf den Weg.' Nun wollte das Schneiderlein noch einmal mitessen und hüpfte in die Küche, um zu sehen, was die Frau Mutter zu guter Letzt gekocht hätte. Es war aber eben angerichtet, und die Schüssel stand auf dem Herd. Da sprach es 'Frau Mutter, was gibts heute zu essen?' 'Sieh du selbst zu'' sagte die Mutter. Da sprang Daumerling auf den Herd und guckte in die Schüssel: weil er aber den Hals zu weit hineinstreckte, faßte ihn der Dampf von der Speise und trieb ihn zum Schornstein hinaus. Eine Weile ritt er auf dem Dampf in der Luft herum, bis er endlich wieder auf die Erde herabsank. Nun war das Schneiderlein draußen in der weiten Welt, zog umher, ging auch bei einem Meister in die Arbeit, aber das Essen war ihm nicht gut genug. 'Frau Meisterin, wenn sie uns kein besser Essen gibt,' sagte Daumerling, 'so gehe ich fort und schreibe morgen früh mit Kreide an ihre Haustüre: Kartoffel zu viel, Fleisch zu wenig, adies, Herr Kartoffelkönig.' 'Was willst du wohl, Grashüpfer?' sagte die Meisterin, ward bös, ergriff einen Lappen und wollte nach ihm schlagen: mein Schneiderlein kroch behende unter den Fingerhut, guckte unten hervor und streckte der Frau Meisterin die Zunge heraus. Sie hob den Fingerhut auf und wollte ihn packen, aber der kleine Daumerling hüpfte in die Lappen, und wie die Meisterin die Lappen auseinanderwarf und ihn suchte, machte er sich in den Tischritz. 'He, he, Frau Meisterin,' rief er und steckte den Kopf in die Höhe, und wenn sie zuschlagen wollte, sprang er in die Schublade hinunter. Endlich aber erwischte sie ihn doch und jagte ihn zu m Haus hinaus.
Das Schneiderlein wanderte und kam in einen großen Wald, da begegnete ihm ein Haufen Räuber, die hatten vor, des Königs Schatz zu bestehlen. Als sie das Schneiderlein sahen, dachten sie 'so ein kleiner Kerl kann durch ein Schlüsselloch kriechen und uns als Dietrich dienen.' 'Heda,' rief einer, 'du Riese Goliath, willst du mit zur Schatzkammer gehen? du kannst dich hineinschleichen und das Geld herauswerfen.' Der Daumerling besann sich, endlich sagte er 'ja, und ging mit zu der Schatzkammer. Da besah er die Türe oben und unten, ob kein Ritz darin wäre. Nicht lange, so entdeckte er einen, der breit genug war, um ihn einzulassen. Er wollte auch gleich hindurch, aber eine von den beiden Schildwachen, die vor der Tür standen, bemerkte ihn und sprach zu der andern 'was kriecht da für eine häßliche Spinne? ich will sie tottreten.' 'Laß das arme Tier gehen,' sagte die andere, 'es hat dir ja nichts getan.' Nun kam der Daumerling durch den Ritz glücklich in die Schatzkammer, öffnete das Fenster, unter welchem die Räuber standen, und warf ihnen einen Taler nach dem andern hinaus. Als das Schneiderlein in der besten Arbeit war, hörte es den König kommen, der seine Schatzkammer besehen wollte, und verkroch sich eilig. Der König merkte, daß viele harte Taler fehlten, konnte aber nicht begreifen, wer sie sollte gestohlen haben, da Schlösser und Riegel in gutem Zustand waren, und alles wohl verwahrt schien. Da ging er wieder fort und sprach zu den zwei Wachen 'habt acht, es ist einer hinter dem Geld.' Als der Daumerling nun seine Arbeit von neuem anfing, hörten sie das Geld drinnen sich regen und klingen klipp, klapp, klipp, klapp. Sie sprangen geschwind hinein und wollten den Dieb greifen. Aber das Schneiderlein, das sie kommen hörte, war noch geschwinder, sprang in eine Ecke und deckte einen Taler über sich, so daß nichts von ihm zu sehen war, dabei neckte es noch die Wachen und rief 'hier bin ich.' Die Wach en liefen dahin, wie sie aber ankamen, war es schon in eine andere Ecke unter einen Taler gehüpft und rief 'he, hier bin ich.' Die Wachen sprangen eilends herbei, Daumerling war aber längst in einer dritten Ecke und rief 'he, hier bin ich.' Und so hatte es sie zu Narren und trieb sie so lange in der Schatzkammer herum, bis sie müde waren und davongingen. Nun warf es die Taler nach und nach alle hinaus: den letzten schnellte es mit aller Macht' hüpfte dann selber noch behendiglich darauf und flog mit ihm durchs Fenster hinab. Die Räuber machten ihm große Lobsprüche, 'du bist ein gewaltiger Held,' sagten sie, 'willst du unser Hauptmann werden?' Daumerling bedankte sich aber und sagte, er wollte erst die Welt sehen. Sie teilten nun die Beute, das Schneiderlein aber verlangte nur einen Kreuzer, weil es nicht mehr tragen konnte.
Darauf schnallte es seinen Degen wieder um den Leib, sagte den Räubern guten Tag und nahm den Weg zwischen die Beine. Es ging bei einigen Meistern in Arbeit, aber sie wollte ihm nicht schmecken, endlich verdingte es sich als Hausknecht in einem Gasthof. Die Mägde aber konnten es nicht leiden, denn ohne daß sie ihn sehen konnten, sah er alles, was sie heimlich taten, und gab bei der Herrschaft an, was sie sich von den Tellern genommen und aus dem Keller für sich weggeholt hatten. Da sprachen sie 'wart, wir wollen dirs eintränken,' und verabredeten untereinander, ihm einen Schabernack anzutun. Als die eine Magd bald hernach im Garten mähte, und den Daumerling da herumspringen und an den Kräutern auf- und abkriechen sah, mähte sie ihn mit dem Gras schnell zusammen, band alles in ein großes Tuch und warf es heimlich den Kühen vor. Nun war eine große schwarze darunter, die schluckte ihn mit hinab, ohne ihm weh zu tun. Unten gefiels ihm aber schlecht, denn es war da ganz finster und brannte auch kein Licht. Als die Kuh gemelkt wurde, da rief er 'strip, strap, stroll, ist der Eimer bald voll?'
Doch bei dem Geräusch des Melkens wurde er nicht verstanden. Hernach trat der Hausherr in den Stall und sprach 'morgen soll die Kuh da geschlachtet werden.' Da war dem Daumerling angst, daß er mit heller Stimme rief 'laßt mich erst heraus, ich sitze ja drin.' Der Herr hörte das wohl, wußte aber nicht, wo die Stimme herkam. 'Wo bist du?' fragte er. 'In der schwarzen,' antwortete er, aber der Herr verstand nicht, was das heißen sollte, und ging fort.
Am andern Morgen ward die Kuh geschlachtet. Glücklicherweise traf bei dem Zerhacken und Zerlegen den Daumerling kein Hieb, aber er geriet unter das Wurstfleisch. Wie nun der Metzger herbeitrat und seine Arbeit anfing, schrie er aus Leibeskräften 'hackt nicht zu tief, hackt nicht zu tief, ich stecke ja drunter.' Von dem Lärmen der Hackmesser hörte das kein Mensch. Nun hatte der arme Daumerling seine Not' aber die Not macht Beine, und da sprang er so behend zwischen den Hackmessern durch, daß ihn keins anrührte und er mit heiler Haut davonkam. Aber entspringen konnte er auch nicht: es war keine andere Auskunft, er mußte sich mit den Speckbrocken in eine Blutwurst hinunterstopfen lassen. Da war das Quartier etwas enge, und dazu ward er noch in den Schornstein zum Räuchern aufgehängt, wo ihm Zeit und Weile gewaltig lang wurde. Endlich im Winter wurde er heruntergeholt. weil die Wurst einem Gast sollte vorgesetzt werden. Als nun die Frau Wirtin die Wurst in Scheiben schnitt, nahm er sich in acht, daß er den Kopf nicht zu weit vorstreckte, damit ihm nicht etwa der Hals mit abgeschnitten würde: endlich ersah er seinen Vorteil, machte sich Luft und sprang heraus.
In dem Hause aber, wo es ihm so übel ergangen war, wollte das Schneiderlein nicht Iänger mehr bleiben, sondern begab sich gleich wieder auf die Wanderung. Doch seine Freiheit dauerte nicht lange. Auf dem offenen Feld kam es einem Fuchs in den Weg, der schnappte es in Gedanken auf. 'Ei, Herr Fuchs,' riefs Schneiderlein, 'ich bins ja, der in Eurem Hals steckt, laßt mich wieder frei.' 'Du hast recht,' antwortete der Fuchs' 'an dir habe ich doch so viel als nichts; versprichst du mir die Hühner in deines Vaters Hof, so will ich dich loslassen.' 'Von Herzen gern,' antwortete der Daumerling, 'die Hühner sollst du alle haben, das gelobe ich dir.' Da ließ ihn der Fuchs wieder los und trug ihn selber heim. Als der Vater sein liebes Söhnlein wiedersah, gab er dem Fuchs gern alle die Hühner, die er hatte. 'Dafür bring ich dir auch ein schön Stück Geld mit,' sprach der Daumerling und reichte ihm den Kreuzer, den er auf seiner Wanderschaft erworben hatte.
'Warum hat aber der Fuchs die armen Piephühner zu fressen kriegt?' 'Ei, du Narr, deinem Vater wird ja wohl sein Kind lieber sein als die Hühner auf dem Hof.'